Протопресвитер Гавриил Костельник и Львовский Собор 1946 года.

Изучение отношений Православной Восточной Церкви и Западной всегда было актуально, но наряду с этим чрезвычайно сложно и ответственно. Отношения между этими Церквями всегда были неоднозначными, а зачастую и болезненными. Актуальность этой темы заключается также и в том, что в последнее время данный исторический факт - воссоединение униатов с Православием - исследователи освещают диаметрально противоположно, а политики подобострастно используют для своих целей.

Проблеме унии посвящено много литературы, но конкретно теме Львовского Собора в них отводится чрезвычайно мало места (1-2 абзаца) по причине недостатка архивных документов, которые еще до недавнего времени были недоступны. В последнее время они публикуются, что дает возможность выделить новые аспекты данной проблемы.

История -   это история личностей. Одна из виднейших фигур нашего столетия в отношениях Востока и Запада - это личность протопресвитера Гавриила Костельника, вклад которого в дело присоединения униатов к Православию нельзя недооценивать.

После II Мировой войны движение к воссоединению полностью инспирировано не было. Среди верующих Западной Украины традиционно существовала тяга к православию. Об этом свидетельствует массовый переход греко-католиков в Русскую Церковь в 1914-1915 гг.; с  1890 г. и до начала II Мировой войны в США около 90 000 эмигрантов русин из Галиции и Карпат перешли в православие; в 1920-1930 гг. стремление к воссоединению с Православной Церковью особенно распространяется в Карпатских областях, которые после 1-й Мировой войны перешли к Чехословакии. В Мармароше переходы из униатства в православие приобретали массовый характер. В Галиции, где польские власти относились к этим тенденциям враждебно, они были слабее. На Лемковщине и в Галиции с 1923 по 1929 гг. число вернувшихся в православие составляло около 30 000 человек, а к 1933 г. цифра эта увеличилась до 60 000 человек[1]. Процесс был остановлен польскими правительственными запретами и прямыми гонениями. В 1932 г. польское правительство приняло решение: «Задача обращения Востока в католичество, так же как и в прошлые столетия, остается и далее «исторической миссией» польского государства»[2]. Отбирание, а порой и уничтожение храмов когда-либо ранее принадлежавших униатам или католикам  польское правительство называло «ревиндикацией» (имело место даже уничтожение памятников архитектуры)[3]. Глава Болгарской Православной Церкви, митрополит Стефан возвратил Польскому Правительству пожалованные ему в разное время польские ордена, протестуя тем самым против преследования Православия[4]. Таким образом, стремление к православию на украинских территориях, которые находились под Польшей, было подавлено силой.

Во время Великой Отечественной войны, с продвижением войск на запад, в регионы традиционного католичества, властям нужно было искать точки влияния и контактов с Ватиканом. В апреле-мае 1944 г. СССР посетил американский католический священник С. Орлеманский. Он был принят Сталиным и Молотовым, которые заявили, что Советский Союз готов к сотрудничеству с папой Римским и не собирается ущемлять права католиков[5].

В 1944 г. был освобожден Львов. 16 октября 1944 г. глава Греко-католической церкви митрополит Андрей Шептицкий направил письмо председателю Львовской Рады депутатов трудящихся Козыреву с просьбой помочь направить в Москву делегацию греко-католического духовенства[6]. Делегация посетила Москву в декабре 1944 г. Это был первый официальный визит о. Гаврила Костельника в столицу СССР. Однако большинство требований А. Шептицкого удовлетворены не были. В беседе с делегацией был сделан упор на содействие униатской церкви властям в борьбе с бандеровцами. Пока о ликвидации унии речи не шло, что свидетельствует о терпимом отношении власти к униатам на первом этапе[7].

С возвращением исконно украинских земель в составе СССР оказались районы, на которых не было такого безбожного террора и уничтожения церкви, как на прочей территории. В государстве оказались области с огромным количеством (по сравнению с другими областями)  монастырей и храмов. Естественно, прежде всего, архиереев направляли в подвергшиеся оккупации епархии. В первую очередь это были западноукраинские области[8].

В начале 1945 г. в выступлениях папы Римского зазвучали мотивы враждебности к коммунистам, СССР и одновременно призывы к милосердию к побежденным в войне и установления "мягкого мира". У Ватикана возникли идеи создания конфедерации Придунайских стран, организации комитета "Католического действия" для развертывания борьбы против леворадикальных элементов[9]. В этих условиях советское руководство отказалось от компромиссов. Отныне Ватикан характеризовывался как "защитник фашизма", стремящийся к усилению своего влияния в послевоенном мире. Наличие в стране более 4 млн. верующих, объединенных в особую церковь, контроллируемую папой, показалось председателю СНК крайне нежелательным. О. Гавриил Костельник, авторитетнейший пастырь в униатской среде[10], уже к этому времени написал много работ, критикующих папство, и сам серьезно задумывался над присоединением к православию. 15 марта председатель Совета по делам РПЦ Карпов писал Сталину, что православная церковь "может и должна сыграть значительную роль в борьбе против римо-католической церкви… Совет предлагает:  а) организовать в г. Львове православную епархию…; б) предоставить епископу и всем священнослужителям данной епархии права на проведение миссионерской работы ( !!! для патриархии неимоверное предложение - курсив авт.)…;  е) организовать внутри униатской церкви инициативную группу, которая должна будет декларативно заявить о разрыве с Ватиканом и призвать униатское духовенство к переходу в православие"[11].

В мае 1945 была организована инициативная группа. Члены инициативной группы должны были посылать уполномоченным Совета по делам РПЦ  списки деканов, священников и настоятелей монастырей, которые отказываются подчиниться ее юрисдикции[12]. За 9 месяцев деятельности инициативной группы результаты были таковы - соединилось 986 священников (или 78%), отказалось 281[13]. Печатным органом инициативной группы был периодический орган Львовской епархии “Єпархіальний вісник”. После войны в трех униатских епархиях в Галиции с их 102 деканатами было около 4400 церквей, 3040 приходов, 1 Духовная академия, 5 семинарий, 540 семинаристов. Печаталось 3 еженедельника, 6 ежемесячных изданий[14]. Значительная часть униатов стала бы православными добровольно и вмешательство государственных органов, кровавые репрессии только дискредитировали данный процесс[15].

Аресты униатов начались еще до Собора. Желая выслужиться и скорее доложить об исполнении, органы на местах допускали грубейшие нарушения и даже насилие, что оказывало отрицательное влияние на отношение народа к власти. Например, в информационном отчете уполномоченного по делам религиозных культов при Совете Министров СССР по Украинской ССР за октябрь-декабрь 1947 г. писалось, что «руководством областных организаций Закарпатья допущены грубые нарушения». Приводится жалоба верующих униатов, подписанная 20 чел., что их 580 униатов и у них была отобрана церковь, причем это осуществлялось с помощью милиции, работников госбезопасности и бойцов истребительного батальона, которые «разбоем вошли в церковь и греко-католическое население били прикладами и ногами». При этом уполномоченный заверяет, что «если бы данное явление было исключением, мы бы не концентрировали бы на нем внимания, а порекомендовали бы прокурору пресечь вредное администрирование. Но, к сожалению, это не единичное явление, когда в Закарпатской области некоторые товарищи из областного руководства стремятся «быстро» ликвидироватть униатскую церковь руками «милиции»»[16]. Отзывы населения: «Почему советы не заботятся о том, чтобы группировать вокруг себя друзей - сторонников, почему каждый шаг советской власти направлен на зло массам, почему такое пренебрежение к народу? Ведь после ареста священников в Галиции не найдете ни одного человека, который бы одобрил политику советской власти… Чего достигнуто арестом Слепого, Будки (униатские епископы - курсив авт.) и других? Кроме того, что убита симпатия даже у тех, которые любили советскую власть - ничего. Неужели это в интересах большевиков, чтобы их боялись и не любили?»[17]. В итоге власти создали греко-католической церкви ореол мученицы, а Православная Церковь глазах униатов начала ассоциироваться с коммунистами. Еще РПЦ в Западной Укране не благоприятствовало то, что “правительство отказалось выполнить обещания, данные “инициативной группе” Костельника - восстановить деятельность богословской семинарии во Львове для православных питомцев и рукоположить местного священника (бывшего греко-католика) в епикопа-викария архиеп. Львовского”[18]. Также были сильны связи духовенства с иерархией и с католическим духовенством[19]. Например, священники говорили, что они не против присоединения, но присоединятся только тогда, когда ксендз уедет в Польшу[20].  Тесная связь с Римом подтверждается и тем, что «после всех событий, большинство монахинь создали небольшие подпольные общества, главным образом в городах, где были еще открыты костелы»[21]. Оказывается, что без ксендза, без костела и сама уния не может существовать, настолько это искусственное образование. 

Завершением работы инициативной группы стал созыв Собора УКГЦ во Львове 8-10 марта 1946 года. Собор постановил «отменить постановления Брестского собора 1596 года, ликвидировать унию, отойти от Рима и возвратиться в нашу отцовскую Святую Православную Веру и Русскую Православную Церковь»[22].

Отмена унии не была каким-то чисто «политическим» актом. Это было подлинно каноническое деяние Церковного Собора, созыву которого предшествовала большая подготовительная работа Инициативной группы, возглавленной протопресвитером Г. Костельником и священниками (впоследствии епископами Станиславским и Дрогобычским) Антонием Пельвецким и Михаилом Мельником. В работе Львовского Церковного Собора приняли участие 216 делегатов-священников и 19 мирян из Львовской, Тернопольской, Станиславской и Дрогобычской областей[23].

Следует сказать несколько слов и о каноничности Собора, так как именно это положение сейчас более всего оспаривается. При этом ссылаются на то, что в его заседаниях не учавствовали униатские епископы, а только те, кто были униатскими священниками, перешли в православие и были хиротонисаны во епископов накануне Собора. Однако, у нас нет единой правовой базы с униатами и католиками. Например, любой собор не будет признан каноничным, если изменит сущности своей церкви, даже если в нем будут учавствовать большинство епископов во главе с патриархом.

Даже симпатизирующий униатам Богдан Боцюркив пишет, что «парадоксально, но кампания «воссоединения» не встретила серьезного отпора подпольного украинского движения сопротивления. Сопротивление начинается только после Львовского Собора»[24]. В принципе, сами власти скомпрометировали процесс. Террор никогда не приносил никому пользы. Даже симпатизировавшии советам, видя происходящие аресты, начали менять свою точку зрения. Советская власть, а с ней и все русское (включая и Церковь) окончательно и упорно в глазах западноукраинцев начала приобретать образ врага. Но для истинно верующих истинная вера выше националистических амбиций. Методы расправы националистов с православными и присоединившимися к православию священниками известны. Их вешали, расстреливали, - в общем, расправлялись “по дедовскому способу”[25] и примеров этого много.

О. Гавриил завершил путь своей жизни, мученически засвидетельствовав свою веру[26]. Он был убит в спину не далеко от своего храма националистом Василием Панькивом. Сами же националисты приписывают это спецслужбам.

Есть большая разница между гонениями на униатов в 1946-1986 гг. и гонениями на православных в тех же районах: униаты гонимы были советской властью, сейчас же православные гонимы именно униатами и галичской националистической общественностью. Единственным прямым актом Московской патриархии было Послание патриарха Алексия I к униатам Западной Украины[27]. Даже из сопоставления реальных действий униатов и Русской Православной Церкви очевидно, что на террор униатов против православного духовенства, и причем террор многовековой, православные ценой своей жизни спасали самих своих гонителей от уничтожения и тюрем. В ответ на благословения на убийства[28] - православные ходатайствовали об освобождении униатов из заключения[29]. В ответ на убийства в спину - православные сами отдавали свои жизни за заблудших своих братьев.

Украинский народ в своем исключительном большинстве был и остается православным, поэтому воссоединение униатов с православием было вполне естественным процессом. И ранее, при отсутствии внешней силы уния рассыпалась и население возвращалось под кров родной Матери Церкви - Церкви Православной.

ЛИТЕРАТУРА

1. Баран В., Даниленко В. Україна в умовах системної кризи (1946-1980 рр.). -Т. 13. -К, 1996.
2. Боцюрків Б. УГКЦ в катакомбах (1946-1989) // Ковчег. Збірник статей з церковної історії. -Львів, 1993. -Ч. 1.
3. Гайдук Н. Брестская уния 1596 г. -Минск, 1996.
4. Греко-католицька церква в 1944-1991 рр. Публ. В. Сергійчука // Український історичний журнал, -К., 1996, №4.
5. Григоренко А.  Уния в истории Украины - Руси. Краткий исторический очерк. -Новосибирск, «Паритет», -1991
6. Журнал Московской Патриархии, 1946, №4; 1986, №3.
7. Історія України. Нове бачення. Навчальний посібник. -К., 1997.
8. Крестный путь патриарха Сергия: документы, письма, свидетельства современников (к 50-летию со дня кончины) Публ. Одинцова. // Отечественные архивы, №2, 1994
9. Митрополит Никодим (Руснак). Житіє Священномученика Протопресвітера Гавріїла Костельника // Віра и Розум, -Харків, 2000, №1,
10. Митрополит Ювеналий. Человек Церкви. К 20-летию со дня кончины и 70-летию со дня рождения Высокопреосвященнейшего митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), Патриаршего Экзарха Западной Европы (1929-1978). -М., 1999.
11. Одинцов М.И. Хождение по мукам. 1939-1954 годы // Наука и религия, 1990, №8
12. Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. -М., 1995.
13. Свитич А. Православная Церковь в Польше и ее автокефалия // Православная Церковь на Украине и в Польше в ХХ столетии. -М., 1997.
14. Сергийчук В. ОУН-УПА в роки війни. Нові документи і матеріали. -К., 1996.
15. Униаты и советская власть (встреча в Москве. Декреты 1944 г.) Публ. М.И. Одинцова // Отечественные архивы, 1994, №3.
16. Уткин О. Львівський церковний собор 1946 р. в контексті тогочасних політичних реалій // Український історичний журнал. -1998, №5.
17.  Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви 1917-1990. -М., 1994.
18. Шкаровский М.В. Московская патриархия на международной арене. В центре "большой политики" // Христианское чтение. Журнал православной Духовной Академии.     -СПб, 1996.