О поврежденности челвеческой природы (заметки).

Грехопадение - коренной перелом не только человечества, но и мира, космоса в целом. Что произошло с грехопадением в человеке? Запад, смотрит на это традиционно по своему, в рамках юридических. Произошло великое и бесконечное оскорбление Творца, для чего и нужно было столь же бесконечное умилостивление, высокое моральное учение. В самом же человеке с грехопадением ничего не изменилось, каким был, таким и остался.  Православный взгляд - взгляд онтологический. Само есество человеческое заболело. Заболело грехом, смертью как раком, пустившим свои корни во все человечество, во весь космос. Смерть стала как бы естественным исходом жизни, всеобщим законом.

"Смерть препятствует увековечиванию расколотой жизни, пребыванию беспечно в противо-природном положении, ставшем неким законом. Смерть не только полагала предел распаду нашей природы, но через присущую ей смертную тоску помогала человеку "прийти в себя", осознать свое положение и обернуться к Богу"[1]. Смерть не столько наказание, сколько лекарство, не дающее, правда, исцеления, а являющееся скорее неким удерживающим средством. По Воскресении Христа - уже воскресение является всеобщим законом, потому что "восстанет всяка плоть". Как первый Адам, олицетворявший все человечество, бывший его источником, внес смерть в мир, таким же образом, должен был прийти Второй Адам, и дать нам Жизнь, Самого Себя, так как Сам есть Жизнь. И никакое учение, никакая книга не в силах этого достичь. Если бы дело Христа было оставить учение, Он не пришел бы Сам, для этого достаточно пророка. Если бы его цель была написание книги - Он бы написал ее Сам. Но Он принес не книгу, Он принес Себя Самого. Тайна нашего спасения не книга, не Его моральное учение, а Сам Христос. Спасение - во Христе, и Его деле спасения.

Религия - это связь с богом. Точнее  -  восстановление потеряной связи. Человек не может сам, без Бога восстановить эту утерянную связь. Человеку нужен Бог. Человек “задыхается” без Бога. Человек, как водолаз, обрезавший себе доступ воздуха. Он не может сам спастись. И ему не помогут ни воспоминания о воздухе, ни символы воздуха, ни просто прощение сверху. Так и в мире. Нам нужно было не просто прощение, а спасение, исцеление от смертельной болезни. Бог Сам пришел и спас нас, “язвою Его мы исцелехом” (Ис. 54:5) (именно исцелели, а не просто прощены – дело не в “злопамятстве” Бога, а в исцелении во Христе, втором Адаме, нашей извращенной природы[2] соединился с нами, дал нам Себя.

После грехопадения моментально происходит раскол в человеке. Повреждается его природа. Адам прячется под кустом от Бога! О безумство! Что, разве он не понимает, что это бесполезно? Понимает… и делает - и мы доселе поступаем также, как пишет ап.ю Павел: что хочу - не делаю, а что не хочу - делаю… Человеческая природа, быв до грехопадения единой (ум, воля, чувства и т.п.) стала "тленной", расколотой, стала как лебедь, рак и щука из басни Крылова, или парламент с разными партиями и фракциями - нет никакого единства. Блаж. Августин писал: "Собери меня, в рассеянии и раздробленности своей отвратившагося от Тебя, Единого, и потерявшегося во многом". Исповедь 2,1,1.

"Первозданная иерархия в человеке, ранее открытом для благодати и изливавшем ее в мир, - перевернута. Дух должен был жить Богом, душа - духом, тело - душой. Но дух начинает паразитировать на душе, питаясь ценностями не Божественными, подобными той автономной доброте и красоте, которые змий открыл женщине, когда привлек ее внимание к древу. Душа в свою очередь, становится паразитом тела - поднимаются страсти. И, наконец, тело становится паразитом земной вселенной, убивает, чтобы питаться, и так обретает смерть". В.Н. Лосский, Догматическое богословие, стр.253.

"С момента Адамова преступления на протяжении всей человеческой истории пребывание человечества в состоянии греха всегда означало потерю им духовной свободы"[3]. Что и произошло в грехопадении прародителей. У нас всех повреждена природа. Мы все ущербны, повреждены. Это повреждение нашей природы есть зло. Однако эту ущербность нельзя "удалить", ее можно только восполнить. Чем человек может излечить свою "болезнь грехом"? (А понятие греха как болезни - наиболее близко к истине). Причастие Христу, Его Телу и Крови - есть освящение и восстановление нашей природы Христом и во Христе - обожение, стяжание Духа Святаго. В своей первосвященнической молитве, после Тайной Вечери Христос молится о Своих учениках :"Да будут все едино, как Мы едино…"

Христос воспринимает человеческую плоть. "Он воспринял человеческое естество в падшем состоянии и привел его к Отцу в райском, преображенном виде"[4]. "Падшаго человека восприял еси Владыко Христе, из ложесн девических всему совокуплься, греху же ни единому причащься: всего от истления Ты свободил еси пречистыми Твоими страстьми"[5]. В 8-й молитве на сон грядущим мы молимся: "иже мене ради окаянного в тленную плоть оболкийся…". "Сын Божий приходит, чтобы спасти  человека из этого падшего состояния. Он делает это, сначала восприняв не абстрактную, но реально падшую человеческую природу, а затем испытав все страдания, причиняемые этим восприятием, включая саму смерть. И, наконец, Он возвышает человечество, восстанавливает его изначально задуманное "движение" к полноте богообщения.

"Тленное приим человеческое естество из Твоего Всенепорочная, чрева Нетленный, в Себе показа нетленно, за благоутробие: темже Тя яко Богородицу величаем"[6]. Григорий Богослов говорит, что "Христос снисходит, приемлет на Себя чужое подобие, представляя  Себе всего меня и все мое, чтобы истощить в Себе мое худшее, подобно тому как огонь истребляет воск, или солнце - земной пар, и чтобы мне, через соединение с Ним, приобщиться свойственного Ему"[7]. И Василий Великий в "Беседе на Рождество Христово" пишет: "Если и в вещественном естестве будет пречистое и нескверное Божество, однако чрез это страстное очищается, а не То (Божество) наполняется страсти"[8]. Христос воспринимает поврежденную человеческую природу со всеми результатами грехопадения Адама, воспринимает все страсти, которые сами по себе грехом не являются, и исцеляет ее в Самом Себе. Далее свт. Василий Великий приводит в пример солнце, осиявающее скверны, их изсушающее, очищающее гноения. "Сам факт принятия смертности (с тем, чтобы преодолеть ее) был главной целью Воплощения"[9]. В учебнике догматического богословия читаем: “Из того факта, что Господь был свободен от первородного греха и не имел личных грехов, не следует, что Он был свободен от последствия греха первородного, потому что Господь воспринял не природу Адама в его первозданном состоянии, какую тот имел до грехопадения, а нашу природу со всеми последствиями падения для того, чтобы, разделив с человеком все последствия его падшести, исцелить наше естество и все условия падшего бытия сделать условиями спасения”[10]. "Он взял на Себя тело, человеческое тело точно как наше собственное"[11] - пишет Афанасий Великий. И Ириней Лионский, полемизируя против еретиков, считающих, что Христос страдал, алкал, жаждал, утомлялся и т.п. илюзорно, пишет:  "Слово соединилось со своим созданием и сделалось человеком, могущим страдать[12]. А само страдание и ему подобные страсти - это следствие грехопадения Адама, сами в себе греха не несущие, а являющиеся повреждением человеческой природы. По прот. Георгию Флоровскому, который считал, что Господь воспринял человеческое естество до грехопадения, во Христе, как и в первом Адаме до грехопадения, была возможность и умереть и не умереть. Поэтому именно крестная смерть и была вольной[13]. Свящ. Д. Станилое резюмирует святоотеческое богословие таким образом: “Человеческая природа Иисуса несет в себе и то состояние, которое предшествовало падению, и то, которое воспоследовало после падения, однако Его человеческая природа не была полностью идентична ни с одним, ни с другим”[14]. Святитель Кирилл Александрийский пояснял, что Спаситель “соделал Своей сию плоть, что была подвержена тлению”[15], чтобы изгнать тление. Преподобный Максим Исповедник писал: “Он не воспринял моего греха и не стал им, но ради меня Он стал грехом, то есть стал тлением естества, возникшим через изменение моего произволения, взяв Его на себя. Ради нас Он стал по природе страстным человеком… Во Христе склонность Его личного произволения ко благу лишила все естество человеческое общего позора тления, когда во время Воскресения естество преобразилось через непреложность произволения в нетление <…> Господь же, взяв на Себя... осуждение за мой добровольный грех, я имею в виду – взяв страстность, тленность и смертность человеческого естества, стал ради меня грехом по страстности, тленности и смертности, добровольно облачившись в мое осуждение по природе, хотя Сам был неосужденным по произволению”[16].

Протопресв. Иоанн Мейендорф подитоживает: "Если бы Он (Христос) не воспринял это падшее человечество, которое надо было спасти, исцелить и преобразить, если Он, как предполагают некоторые, был бы невосприимчив к приражению смерти и безразличен к действию падшего времени, то на онтологическом уровне через Его человечество не произошло бы никакого подлинного Спасения или изменения"[17]. Если бы Его человеческая природа была бы полностью бесстрастной (жажда, страдания и проч. было бы просто иллюзией), то она просто не имела бы к нам никакого отношения.

Преп. Иоанн Дамаскин пишет, что Христос "будучи единосущен с нами, Он свободно желает и действует, как человек, одинаковый с нами… и имеет все то, что имел первый Адам, исключая одного только греха"[18]. И еще: "Христос воспринял все страсти вошедшие в мир через осуждение"[19]. Григорий Богослов пишет: "Ибо Он весь воспринял всего меня, и весь соединился со всем, для того чтобы всему даровать спасение. Ибо то, что не было принято не могло быть и исцелено"[20]. Афанасий Великий: "Таким образом, приняв тело, подобное нашему, которое склонно к тлению смерти"[21].

Этот сложный вопрос (о плоти Христа) тщательно рассматривался в VI веке в связи с ересью Юлиана Галикарнасского, известной как афтартодокетизм. Иоанн Дамаскин дает его точное определение: "Они считают, что тело Господа было нетленным от момента его образования; они также исповедают, что Господь испытывал страсти - голод, жажду, усталость, - но по-иному, чем мы: в то время как мы подвержены им в силу естественной необходимости, Христос, говорят они, испытывал их по воле и не подчинялся естественным законам природы"[22].

Отвержение этой ереси Церковью предполагает, что Христос воспринял падшее человеческое естество не только неким внешним образом. Он воистину стал человеком - так, что "страсти": голод, жажда, страх, страдание, смерть и тление - стали по-настоящему Его. Однако Воскресение произошло так, что Его тело "во гробе не видело истления"[23], а затем предстало пред учениками как новое, нетленное, преображенное Тело будущего века. Именно в этом смысле человечество Христа является человечеством пасхальным. Христос - Пасхальный Агнец, принесенный в жертву и ее приемлющий. А поскольку Сам Бог Слово есть "Приносяй и Приносимый, и Приемляй и Раздаваемый"[24], то жертва эта была настолько совершенной, что теперь, когда Христос восшел на небеса и воссел одесную Бога (Мк. 16:19), Его человечество стало поистинне восстановленным, совершенным и нетленным, чему мы приобщаемся в Евхаристии. "Жизнь ваша, - пишет ап. Павел, - сокрыта со Христом в Боге" (Кол. 3:3).

Выдающийся подвижник и богослов современности преп. Иустин (Попович)   расставляет, как говорится, все точки над i в данном вопросе. Поясняя   различия православного учения об изначальной греховной поврежденности   человеческой природы и латинского учения о первородном грехе, он   писал: "В адамовом грехе надо различать два момента: прежде всего,   преступление как таковое, акт нарушения Божьей заповеди, нарушение   как таковое (рarabasis), ошибку как таковую (рaraрtoma), непослушание   как таковое (рarakoe); и, с другой стороны - состояние уже   совершенного греха (amartia). Потомки Адама, в строгом смысле слова,   не принимали личного, непосредственного, сознательного и вольного   участия в Адамовом преступлении (то есть в рarabasis, рaraрtoma,   рarakoe). Но поскольку они берут свой исток от падшего Адама, от   греховной природы, они наследуют греховное природное состояние, в   котором живет грех (amartia), как деятельное начало, которое   понуждает личность каждого из нас совершить грех подобно   Адаму"

  С формальной стороны ошибка схоластического богословия в учении о   первородном грехе зиждется на неверном латинском переводе текста Рим.   5, 12, на который ссылается о. Петр и который является единственной   во всем Новом Завете формулировкой, выражающей отношение к   грехопадению Адама. В русском синодальном переводе этот текст звучит   следующим образом: "Посему, как одним человеком грех вошел в мир и   грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в   нем все согрешили" (Рим. 5, 12). Такая трактовка слов ап. Павла   передает идею именно латинского перевода, тогда как в греческом   оригинале не все так однозначно. Значение последнего придаточного   предложения (в синодальной редакции - "потому что в нем все   согрешили") может быть переведено трояким образом.

  Во-первых, как это сделано в латинском и русском переводах, согласно   которым, эта фраза передает идею "унаследованной вины" - "в нем   (Адаме) все согрешили".  К тому же, такой вариант (кстати,   филологически самый маловероятный) может быть истолкован и в   оригеновском смысле предсуществования душ: Адам - всечеловек, в   грехопадении которого личностно участвовала каждая предсуществующая   душа.

  Второй возможный вариант перевода, на котором настаивал, например,   свт. Феофан Затворник, - "...смерть перешла во всех человеков, потому   что все согрешили" - несет в себе некоторую двусмысленность, так как   следствие и причина меняются здесь местами: можно сделать вывод, что   каждый из нас умирает исключительно вследствие своих личных грехов.

  И, наконец, третий возможный перевод - "...смерть перешла во всех   человеков, в ней же (в смерти) все согрешили" - предполагает, что   грех Адама породил смерть, т. е. смертность, тленность,   поврежденность человеческой природы, наследуя которую, каждый человек   наследует вместе с тем и практически непреодолимую (в силу   несовершенства личностного произволения) удобопреклонность ко греху.

  "Преступление, будучи произвольное, - писал прп.  Марк Подвижник, -   никем не преемствуется поневоле, но происшедшая от сего смерть,   будучи понудительною, преемствуется нами, и есть отчуждение от Бога"   (Слова духовно-нравственные. Св.-Тр. Сергиева Лавра, 1911 г. С.105).   Именно такой смысл в эти апостольские слова вкладывало большинство   восточных Отцов (см., например, 10-ю беседу свт. Иоанна Златоуста на   Послание ап. Павла к Римлянам). Кроме того, этот же смысл встречается   в сирийском переводе Нового Завета и в древнейших славянских   рукописях.

В творениях же Отцов I-го тысячелетия и восточных Отцов последующих   пяти веков смысл Христовой Жертвы объясняется совершенно иначе, а   именно как исцеление поврежденной человеческой природы в Самом Себе.   Прп. Исаия Отшельник, например, выразил эту мысль предельно   лаконично: "Слово стало плотию" (Ин. 1, 14), стало человеком в полном   смысле слова, подобным нам по всему, кроме греха. В Себе Он возвратил   извращенное естество к естеству первобытному, таким образом Он спас   человека" (Отечник, избранные изречения святых иноков и повести из   жизни их. Свт. Игнатий (Брянчанинов). Сочинения. Т 6. М., 1993. С.   154 ). Отрицание же буквального, юридического понимания смерти   Господа как жертвы ритуальной, как выкупа, как платы и удовлетворения   Богу Отцу за вину прародителей, можно сказать, проходит красной нитью   через все святоотеческое наследие от свмч. Иринея Лионского до свт.   Григория Паламы (см., например:  Архиепископ Сергий (Страгородский)   "Православное учение о спасении").

  Один из великих учителей Церкви свт. Григорий Богослов, принципиально   отрицая возможность юридической постановки этого вопроса, писал:   "Остается исследовать вопрос и догмат, оставляемый многими без   внимания, но для меня весьма требующий исследования. Кому и для чего   пролита сия излиянная за нас кровь - кровь великая и преславная Бога   и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и   сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается   не иному кому, как содержащему во власти, спрашиваю:  кому и по какой   причине принесена такая цена? Если лукавому, то как сие    оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только   от Бога, но Самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную   плату, что за нее справедливо было пощадить и нас! А если Отцу, то,   во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во-вторых, по   какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и   Исаака, приносимого отцем, но заменил жертвоприношение, вместо   словесной жертвы дал овна? Или из сего видно, что приемлет Отец не   потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и   потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога..."   (Собрание творений. Т 1. Св.-Тр. Сергиева лавра, 1994. Сс. 675-676).

Прп. Ефрем Сирин: "...вселился в самую утробу Девы, не возгнушавшись  гнилостию естества. И из Нее произошел воплощенный Бог" (Творения. Т.  2. С. 51).

Прп. Макарий Великий: "...Христос.., облекшись в тело и ...понесши  крест, возделал запустевшую душу, изъял из нее терния и волчцы,  исторг плевелы греха, и все былье грехов ее пожег огнем. И таким  образом, возделав ее древом Креста, насадил в ней прекраснейший  духовный сад..." (Добротолюбие. Т. 1. С. 169).

Свт. Григорий Нисский: "Чистый и Всецелый приемлет на Себя скверну  естества человеческого, понеся на Себе и всю нищету нашу, доходит  даже до испытания смерти"(Творения. Ч. 2. М., 1861. С. 368. Цит. по:  Настольная книга священнослужителя. Т. 7. М., 1994. С. 467).

Свт. Кирилл Александрийский: "Так как грехопадением было повреждено  все существо человека, и тело, и душа, и ум, то Господь принял все  это существо, чтобы восстановить всего человека, не исключая ума,  наиболее важной и наиболее нуждавшейся в восстановлении силы существа  его...  После рождения Иисус Христос совершал домостроительство  нашего спасения, преподавая учение и подтверждая его чудесами,  наконец добровольно претерпел страдания и смерть на кресте, приняв на  Себя все последствия греха, которым подлежал род человеческий, и  вместо них даровал ему новую жизнь и новые силы, получаемые в  Крещении" (цит по: Православный календарь для семейного чтения.  Спб., 1995. С. 349-350).

Свт. Прокл, архиепископ Константинопольский: "Если бы Он не воспринял  меня, то и не принес бы мне спасения, но, обретшись во утробе Девы,  Он воспринял виновного" (Цит. по: Настольная книга священнослужителя.  Т. 7. М., 1994. С.  428).

Свт. Григорий Палама: "... облекаясь же во Христа, Нового Адама,  Который наше повинное естество соделал новым в Себе, восприяв его от  девственных кровей..." (Омилии. Т. 3. М., 1993. С. 208).

Свт. Игнатий (Брянчанинов): "Богочеловек, как искупительная Жертва,  принял на Себя все человеческие немощи - последствия падения - кроме  греха, чтобы, искупив человечество, избавить его от бремени этих

  немощей, явить его в обновленном состоянии, явить его без тех  немощей, которые привлечены в наше естество падением" (Сочинения. Т.  4. Аскетическая проповедь и письма к мирянам. 3-е изд. Спб., 1905. С.  399).

ОКТОИХ. Глас 1. Канон воскресный. Песнь 1. Тропарь: "...руце  распростерл еси на Кресте, от земли взывая тленное мое тело, еже от  Девы приял еси".

ОКТОИХ. Глас 1. Канон крестовоскресный. Песнь 3. Тропарь: "Живот  ипостасный Христе сый, в истлевша мя, яко милосердый Бог оболкийся, в  персть смертную сошед Владыко..."

  ОКТОИХ. Глас 2. Ин. канон. Песнь 5. Тропарь: "Естеством человеческим  страстен же и смертен был еси, иже безстрастный невещественным  Божеством, обезтливый умерщвленныя, Христе, от преисподних адовых

  воскресил еси".

  ОКТОИХ. Глас 3. Канон воскресный. Песнь 1. Тропарь: "Победитель и  одолетель смерти, иже смерти убоявся, явися: страстную бо плоть  одушевленную прием..."

  ОКТОИХ. Глас 3. Канон воскресный. Песнь 4. Тропарь: "Телом смертным,  Животе, смерти причастился еси, страсти ради нищих..."

  ОКТОИХ. Глас 3. Канон воскресный. Песнь 9. Тропарь: "Из тли смертныя  спасл еси, Христе, праотцы, положен быв во гробе мертв, и живот  произвел еси, мертвые воскресив, руководив естество человеческое ко

  свету, и в Божественное облек нетление..."

  ОКТОИХ. Глас 4. Канон воскресный. Песнь 5. Тропарь: "Ты вознесл еси  падшее человеческое существо, на древе воздвизаем".